Основатель Twitter Джек Дорси в своем ответе соучредителю ethereum Виталику Бутерину отверг eth.
Оба начали с согласия, причем Бутерин предостерег от «враждебного захвата фирм социальных сетей богатыми людьми/организациями. Это может легко пойти очень плохо», — подчеркнул он.
«То же самое», — сказал Дорси. «Я не считаю, что какие-либо люди или организации должны владеть социальными сетями или, в более общем смысле, медиакомпаниями. Это должен быть открытый и проверяемый протокол. Все — это шаг к этому».
Затем в разговор вмешался некий новый блокчейн-проект под названием DeSo, утверждая, что они «решают проблемы, которые мы видим сегодня в социальных сетях и централизации данных». Freebitco.in зарабатывай на самом доходном кране криптовалют.
На что Дорси, наконец, выступил как абсолютный биткоин-максималист, одна цепочка, которая должна править всеми людьми, заявив:
«Если вы строите на ETH, у вас как минимум одна, если не много, единых точек отказа, и поэтому мне это неинтересно».
Проект, о котором идет речь, не строится на eth, что, возможно, указывает на то, что Дорси уже планировал сказать нечто подобное после того, как решил ответить Бутерину.
Maxis мертвы, да здравствуют Maxi
В этом выходе Дорси стал первым новым биткоин-макси с микрофоном с 2016 года.
Гражданская война в биткоине, длившаяся с 2014 по ноябрь 2017 года, «формализовала» то, что уже было тонким регулированием биткоина, проповедуемого только держателями биткоинов.
Однако Ethereum изменил ситуацию, и, поскольку после 2017 года биткоину не угрожала прямая конкуренция, многие пропагандисты, такие как Туур Деместер, открыли новую эру, в которой позиция «только биткоин» оказалась неустойчивой, поскольку программные возможности ethereum воплотили в реальность то, чего не смог достичь биткоин: полностью децентрализованные биржи.
Деместера выгнали за то, что он официально объявил максимализм биткоина мертвым, но в этом году его вернули на конференцию Bitcoin Magazine.
Конференции, которая, возможно, лучше всего иллюстрирует слабость максимализма: за четыре дня конференции на главной сцене не было ни одного слайда с кодом.
А эти вещи — это код, очень много кода. Есть кодеры, которые это кодируют. Эти кодеры обладают властью. Они могут обладать даже абсолютной властью.
Власть имеет значение, потому что она может коррумпировать, однако на конференции не было предпринято ни одной попытки удержать ее в узде, по крайней мере, дать людям понять, что существует такая вещь, как код биткоина, и над каким кодом сейчас идет работа.
Для этого была выделена целая сцена, но она не транслировалась. Основная сцена была, и, очевидно, в биткоине нет ничего достаточно интересного в плане кода, чтобы попасть на основную сцену.
Значит ли это, что Дорси утверждает, что код не имеет значения, поскольку таково заявление конференции Bitcoin Maxi? Что в биткоине все продумано, хотя он и не может масштабироваться? Что разработчики биткоина — суперлюди, по крайней мере, настолько, что никто не может с ними конкурировать?
Или он просто говорит, что, несмотря на внешность и слова, его внутреннее желание — обладать властью, поскольку это более достижимо в мире с одной цепочкой, где разработчики могут быть коррумпированы, а никто другой не может конкурировать, чтобы разорвать эти цепочки?
Потому что «открытый и проверяемый протокол» — это просто код, и кто-то может подтолкнуть к этому коду. Вы не обязаны запускать его, но для того, чтобы значимо не запускать его там, где это касается базового уровня, вам нужна новая цепочка, которая либо сохранит название bitcoin, либо получит новое название.
Для Дорси, и для всех остальных биткоин-макси, биткоином в этом сценарии будет тот код, который выпустит Bitcoin Core. Другими словами, биткоин для него — это горстка разработчиков Bitcoin Core. Идеи, принципы или даже сам код для него вторичны. Именно поэтому на конференции по биткоину нет кода, потому что код — это все, что скажут разработчики клиента биткоина. Таким образом, мы получаем полный круг: комитет без конкуренции.
Путь Хайека
У Фридриха Августа Хайека была совсем другая идея. Он считал, что не может быть хороших денег, если они не появляются в результате свободной рыночной конкуренции. Он сказал:
«Прошлая нестабильность рыночной экономики является следствием исключения самого важного регулятора рыночного механизма — денег — из процесса рыночного регулирования… только конкуренция на свободном рынке может учесть все обстоятельства, которые должны быть учтены».
Банкиры очень ограниченно смотрят на это высказывание одного из величайших экономистов прошлого века.
Они указывают на 19 век, когда в США банки могли выпускать свою собственную валюту, которая имела различную стоимость, основанную на рыночном суждении о платежеспособности банка.
Они утверждают, что это было неэффективно, поскольку приводило к бегству банков, а некоторые банки даже рушились, и люди теряли свои сбережения.
Поэтому денежная система была упорядочена, а Федеральный резервный банк был создан после напряженных юридических баталий в Верховном суде, которые закончились тем, что тогдашний президент США пригрозил уволить всех действующих судей Верховного суда, если они не признают ФРС конституционной.
Таким образом, сейчас мы впали в другую крайность, и не только в США. Во всем мире существует только одна денежная система, будь то Китай или Россия, будь то диктатура или либеральная демократия, и ни одна страна, какой бы маленькой она ни была, не имеет никакой другой системы, кроме монополии центрального банка на денежную систему.
У нас была Великая депрессия при ФРС, множество крахов в прошлом веке, цикл бумов и крахов, и, конечно, банковский крах 2008 года, который является прямой причиной того, что правительства сейчас технически неплатежеспособны, поскольку они никак не могут выплатить свой долг за счет налоговых поступлений. Они едва могут покрыть проценты по нему.
Биткойн меняет эту систему, поскольку ФРС больше не имеет полной монополии, а только в очень ограниченном смысле, и биткойн эффективно дополняет ее, поскольку позволяет ФРС надувать деньги для многих, в то время как немногие хранят свою стоимость в криптовалюте.
Ethereum меняет ситуацию еще больше. Он ограничивает монополию ФРС не только в эмиссии, но и в установлении расчетной единицы как средства обмена.
Что-то вроде биткоина или eth, даже при глобальном масштабировании технических возможностей, будет очень трудно прижиться в качестве общей расчетной единицы для обмена, потому что на начальных этапах этот процесс приживления работает против принятия, поскольку покупка ноутбука — это, по сути, продажа ваших биткоина и eth, поскольку торговец мгновенно конвертирует их в фиат.
Tesla хранила его в биткойне в течение короткого периода, когда они принимали его, но во время бутстраппинга цена биткойна не будет иметь преимущества «липких» цен на товары и зарплат, стабилизирующих цену биткойна, как это делают законные платежные монопольные единицы счета.
Это затрудняет, но не исключает возможность использования биткоина в таких целях, отчасти потому, что нет убедительной причины использовать биткоин для покупки ноутбука, а не раздувать фиатные деньги.
Децентрализованные финансы дают такие убедительные причины в своем пространстве. Вам нужно использовать eth, или токенизированные доллары, потому что иначе это не децентрализовано, поскольку вам нужен фиатный банковский счет и владелец этого банковского счета, который затем будет владельцем defi dapp, и таким образом у вас есть компания, а не протокол web3.
Однако Defi — это не этническая идея. Она возникла естественным образом в 2014 году, когда биткоин пытался стать средством обмена расчетных единиц, заставляя торговцев принимать его, и многие из них это сделали.
При анализе этих экспериментов многие отмечали, что, хотя биткоин и принимался, цена все равно устанавливалась в фиате, и поэтому для использования биткоин-единицы счета требовалось некоторое преимущество биткоина, некоторая биткоин-среда.
Однако ограниченные возможности Bitcoin по программированию, а также то, что они в основном сосредоточены на повествовании и так мало на коде, что код даже не видно, означало, что Bitcoin не сильно продвинулся в развитии этих идей.
Ethereum же продвинулся, и теперь у вас есть миллиардные рынки, где ethereum является расчетной единицей, а также несколько новых идей по модернизации всего интернета с помощью web3-фреймворков, включающих eth.
Не биткоин, хотя Дорси вполне может попробовать сделать это с биткоином, но он не будет первым. Многие уже пытались, и в итоге, несмотря на то, что биткоин намного старше, он отстает от ethereum примерно на пять лет — и даже больше — в том, что касается web3.
Мы начинаем отсчет времени с DAO Slockit в 2016 году. До сих пор не существует ни одного DAO биткоина, не говоря уже о чем-то другом.
Как кто-то может быть по-настоящему биткоином, когда у биткоина нет кода и когда все это в конечном итоге просто код?
Единственный код, который у них есть, это тот, который написал Накамото. Они немного подправили его тут и там, и вместо того, чтобы расширить его многочисленные идеи, которые он даже озвучил, включая смарт-контракты, разработчики биткоина собираются на часовой онлайн-комитет каждую неделю и считают, что дело сделано.
С другой стороны, это немного естественно — так сказать, поддерживать свою спортивную команду. Дорси, вероятно, познакомился с биткоином благодаря Максису, и поэтому он просто носит их одежду без особого любопытства.
Но рынку все равно, что он думает. Рынок заботится о стоимости, а в настоящее время существует 100 криптовалют или проектов, помимо биткоина, которые имеют стоимость выше $1 млрд, 20 из них имеют стоимость выше $10 млрд, и только eth имеет стоимость выше $100 млрд.
Ethereum фактически приближается к тому, чтобы стоить столько же, сколько биткоин, его рыночная стоимость составляет $370 млрд, а биткоин — $780 млрд.
До этого еще далеко, но для сравнения: Twitter Дорси стоит около 40 миллиардов долларов, по данным Элона Маска.
Это означает, что рынок очень сильно не согласен с основателем Twitter, потому что он дает eth в 10 раз больше, чем социальная сеть, которая запретила действующего президента США и разрешила кремлевскую пропаганду даже во время войны.
Этот запрет президента США произошел при Дорси, и хотя сейчас он может утверждать многое, нужно смотреть на действия.
Потому что он отвергает единственную крупную сеть, где протокол, подобный социальной сети, может быть построен, по крайней мере, в ограниченной степени, где учетная запись является адресом блокчейна, что позволяет копировать или клонировать социальную сеть в полном виде, включая не только данные, но и возможность пользователей иметь эти данные, связанные с ними.
В настоящее время этого сделать нельзя, поскольку, хотя вы можете скопировать все данные Facebook, вы не можете форкнуть пароли пользователей Facebook, что делает ваши данные бесполезными, поскольку пользователям приходится начинать с нуля, создавая новый аккаунт.
В Facebook, где учетной записью является ethereum, пользователи могут перейти на NewBook, просто введя домен, так как приватный и открытый ключи будут работать.
То, что вы не можете сделать в биткоине, потому что у него даже нет метамаски. Поэтому предпосылка «только биткоин» ошибочна не только в принципе, поскольку, если довести ее до конца, это равносильно диктатуре, но и на практике, потому что в биткоине невозможно иметь много хороших вещей, поскольку они не заботятся о коде.
В то время как eth вместо этого в основном сосредоточена на технологии. На кодировании денег. Остальные последуют за ним, включая, возможно, даже Дорси, когда он поймет, что люди не настолько глупы, чтобы покупать одну цепочку для порабощения всех людей.
Нам нужно больше цепочек, а не меньше. Еще больше криптовалютных потрясений, как в самих криптовалютах, так и за их пределами. Еще больше битв за код и еще более ожесточенная конкуренция, чтобы решить эту проблему масштабируемости и оцифровать финансы.