Если бы Карл Маркс и Фридрих Энгельс каким-то образом перенеслись в наши дни и получили газету, то очевидное отсутствие классового конфликта, вероятно, заставило бы революционеров думать, что они победили. Они увидели бы общество, расколотое на всевозможные темы — от политики идентичности до правильной стратегии COVID-19 — но практически молчащее о вечной борьбе между трудом и капиталом, угнетателями и эксплуатируемыми.
Как бы все изменилось, если бы они вернулись всего 10 лет назад, когда движение «Оккупай» было в самом разгаре, и палаточные городки возникали в знак протеста против кумовского капитализма, корпоративной жадности и безрассудного, вышедшего из-под контроля финансового сектора. Спустя десятилетие те же проблемы сохраняются, но они превратились в едва различимый фоновый гул на фоне бушующих, яростных культурных войн.
Возможно, 1% в эти дни спит спокойнее, но любое чувство самоуспокоенности, которое они испытывают, глубоко неуместно. Ярость на самом деле никогда не проходила, а поскольку неравенство стало еще более выраженным, недовольство капитализмом больше не ограничивается левыми. Важно, что эти протореволюционеры теперь имеют доступ к самому мощному экономическому оружию, которое когда-либо было у простых граждан.
Благосостояние для богатых
Почему назревает революция? Потому что люди не глупы. Они видят, что правительства тратят триллионы долларов на поддержку слишком крупных компаний, в то время как бедные продолжают бороться от зарплаты до зарплаты. Однако большинство не понимает, что правительства знают, что социальное обеспечение богатых сильнее всего бьет по бедным. Действительно, они знают это уже более 300 лет.
Впервые описанный в начале 18 века, эффект Кантильона описывает, как печатание денег делает богатых богаче, а бедных беднее. Когда в экономику вливается значительное количество новых денег, первые получатели получают возможность потратить их до того, как цены вырастут. Если они благоразумны — а богатые, как правило, таковыми и являются — они будут инвестировать в такие активы, как недвижимость, драгоценные металлы, предметы искусства или изысканные вина. Bitcoin бесплатно.
К тому времени, когда эти деньги «просачиваются» к бедным (если вообще просачиваются), они сильно обесцениваются из-за инфляционных последствий их печатания. Когда цены растут, богатые удваивают свои выигрыши, поскольку стоимость их активов увеличивается, а бедные теряют вдвое, поскольку стоимость жизни резко возрастает.
Не нужно быть социалистом, чтобы возмущаться экономической машиной, которая усложняет жизнь беднейших слоев общества, одновременно вознаграждая безрассудное поведение корпораций. Однако редко кто понимает, что это не ошибка нашей якобы капиталистической экономической системы — это ее особенность.
Кумовской капитализм и «мягкий социализм»
Принято обвинять «капитализм» в экономических и социальных проблемах, с которыми сегодня сталкивается мир. На самом деле, если бы Маркс жил сегодня, он нашел бы много интересного в нашей финансовой системе — включая концепции, вытекающие прямо из «Коммунистического манифеста». Например, пятый постулат коммунизма Маркса утверждает «централизацию кредита в руках государства, посредством национального банка с государственным капиталом и исключительной монополией». Звучит знакомо?
Правда в том, что мы во многом живем в утопии «мягкого социализма», где правила, субсидии и другие меры государственного вмешательства направлены на защиту корпоративных гигантов и тех, чье богатство заключается в активах, а не в сберегательных счетах. Трудно представить, как дальнейший крен влево решит структурные недостатки экономической системы, которая уже рассматривает печатание денег как решение всех проблем. Но, опять же, если не произойдет настоящая революция, кровавая и громогласная, трудно понять, что мы можем сделать против таких мощных корыстных интересов и их политических сторонников. Заимствуя любимую фразу Владимира Ленина: Что же делать?
Будь вы левый или правый, ответ заключается в том, чтобы не бороться с богатыми на их собственных условиях. Есть только один способ для беднейших слоев общества вырвать власть из рук 1%, и это — лишить их возможности манипулировать фиатной валютой.
Бескровная революция
Может ли биткойн (BTC) действительно бросить вызов тысячелетней гегемонии класса владельцев активов (причем без пролития крови)? Вы можете сказать, что я мечтатель, но я не один такой. Просто спросите сальвадорцев.
До появления биткойна сальвадорцам, получающим денежные переводы из-за рубежа, приходилось платить немалую комиссию компаниям, занимающимся денежными переводами, таким как Western Union или MoneyGram — деньги, которые лучше было бы потратить на еду или лекарства. Теперь, когда биткоин принят в качестве законного платежного средства, эти компании, по оценкам, теряют 400 миллионов долларов в год. Эти деньги возвращаются обратно в карманы беднейших слоев населения мира.
Вот как произойдет революция — не через насилие, а через выбор. Покажите людям, как фиатная система делает их беднее, дайте им возможность приумножить свое богатство в неподъемных биткоинах, и они проголосуют ногами. Вместо того, чтобы быть свергнутыми в результате молниеносного переворота, фиатные деньги будут просто уменьшаться в своем значении по мере того, как все больше людей будут использовать Биткойн, чтобы защитить себя от инфляции. Этот процесс будет набирать обороты по мере того, как «зажатая середина» будет оказываться под более сильным ударом, а история предоставляет бесчисленные доказательства того, что революции происходят только тогда, когда средний класс и политические умеренные принимают радикальные идеи революции.
Сегодня в воздухе витает тот же запах бунта. Люди давно потеряли веру в своих политиков, но теперь они начинают ставить под сомнение давно устоявшиеся экономические и монетарные представления. Биткойн привлекает тем, что ему не нужно проповедовать собственное евангелие или нападать на другую сторону: Чем больше люди узнают о Биткойне, тем больше они понимают, как их обманывают при существующей системе.
Критики Биткойна любят утверждать, что он слишком сложен для массового принятия. Но что сложнее для понимания — цифровая валюта с твердым лимитом в 21 миллион монет или запутанная хитрость рук, используемая центральными банками и министрами финансов для маскировки инфляционной политики, которая вознаграждает богатых и ущемляет бедных?
Если в революционной Франции была гильотина, а в Советской России — ГУЛАГ, то нам не нужно использовать террор для борьбы с тиранией несостоятельных денег. Наша революция — это действительно бархатная революция: Наше единственное оружие — альтернативная валюта, которую нельзя надуть, подвергнуть цензуре или иным манипуляциям, а единственные «жертвы» — это те, кто наживается на системе, которая вредит всем остальным.